На днях легендарная Fallout отметит 20-летний юбилей. В честь столь знаменательного события редакция 4PDA пообщалась с экспертами-теоретиками по выживанию в постапокалиптическом мире. Насколько реально изображена Земля после ядерной катастрофы? Могли ли обитатели Убежищ успешно провести в бункерах несколько десятков, а то и сотен лет? Имеются ли у человека шансы выжить на поверхности, перенесшей атомную войну? Ответы на эти (и не только) вопросы — в нашем эксклюзивном материале.
Слева направо: Дмитрий Гавра, Артур Швецов и Владимир Орлов
Профессиональные консультации нам любезно предоставили:
Дмитрий Гавра — профессор, доктор социологических и кандидат экономических наук (Санкт-Петербург, Россия)
Артур Швецов — кандидат биологических наук, специалист по генетике и молекулярной биологии (Мельбурн, Австралия)
Владимир Орлов — бывший заместитель главного инженера Октябрьской железной дороги, военный инженер запаса, ныне депутат Законодательного собрания Ленинградской области (Санкт-Петербург, Россия)
После взрыва атомной бомбы должно пройти как минимум 58 лет, чтобы поверхность очистилась от радиации и стала более или менее пригодной для жизни. Насколько реально провести это время в полностью автоматизированном бункере по типу Убежища, снабженном системами фильтрации, запасами провианта, плантациями тепличных растений и инфраструктурой для досуга и саморазвития?
Дмитрий Гавра: Если даже самых образованных людей — лучших представителей человечества — запереть на несколько десятков лет в ограниченном пространстве, по сути, тюрьме с пожизненным сроком заключения, неизбежно появятся очаги напряжения. У кого-то обязательно начнут сдавать нервы, что чревато возникновением разногласий (вообще, человек — существо по своей природе конфликтное). Неизбежно также деление на фракции, борьба за самок, за контроль над жизненно важными ресурсами. Тем более, что неопределенность будущего порождает в человеке потребность в выходе эмоций, а практически полное автономное обеспечение Убежища насущными потребностями — скуку. Ровно те же самые процессы мы можем наблюдать в любых замкнутых обществах, например, в местах заключения, или в нестроевых армейских частях, где у солдат слишком много свободного времени.
То, насколько эффективно удастся все эти конфликты гасить — зависит от того, как в Убежище будет организована система власти. Если Смотритель будет хорошо знаком с психологией, социологией и теорией управления, скорее всего он станет время от времени моделировать различные критические ситуации. Например, нехватка натурального белка в рационе или утечка в реакторе потребуют бросить силы всех обитателей на борьбу за выживание. Подобные эмоциональные встряски хорошо сплачивают коллектив и отрезвляюще действуют на психику.
Артур Швецов: При наличии доступа к еде и фильтрованному воздуху худо-бедно обитатели, конечно, проживут. Другой вопрос, что продолжительность жизни без натуральных белков, витаминов, ультрафиолета и свежего воздуха серьезно сократится. Маловероятно, что шансы дожить до открытия двери в бункер будут у кого-то, кто присутствовал при их закрытии. Детям, рожденным в подобных условиях, я бы не отмерил больше 40 лет.
Немного дополню высказывание коллеги-социолога. В замкнутом пространстве деление на фракции, борьба за ресурсы и доминирование абсолютно неизбежны. И никакая оболочка цивилизованности здесь не поможет. Дидье Дезор убедительно доказал это в своих экспериментах с крысами, а человечество лишь всячески подтверждало этот опыт на протяжении всей своей истории.
Владимир Орлов: Теоретически можно построить полностью автономный бункер, способный почти 60 лет работать в автоматическом режиме. Но полная автоматика — это всё же нечто из области научной фантастики. Любым механизмам потребуется плановая профилактика, замена выработавших свой ресурс узлов и агрегатов, смазка, смена элементов источников энергии. И даже если предположить, что всю эту работу станут делать роботы, всё равно потребуется ответственный инженер для обеспечения контроля и принятия решений в нестандартных ситуациях.
Таких специалистов на всё Убежище скорее всего окажется лишь несколько человек. За 60 лет они неизбежно будут стареть и умирать. Логично предположить, что они передадут свои знания ученикам. Но возможно ли вырастить квалифицированного техника в закрытом бункере? Однозначно — нет. Максимум — квалифицированного рабочего, но и то — далеко не факт. Чтобы инженер мог хотя бы поддерживать квалификацию на уровне своего учителя, потребуется постоянный навык работы с различными механизмами, обмен опытом, научные дискуссии, нестандартная практика — то есть всё то, чему учат студентов в технических вузах и на производстве. В бункере вырастить такого специалиста практически невозможно: у него объективно не будет возможностей практиковаться и проверять теории из учебников.
Сколько потребуется времени, чтобы территория за пределами Убежища стала сколько-нибудь пригодна для жизни?
Артур Швецов: Зависит от мощности взрыва, климата в зоне поражения, направления ветра непосредственно после удара. При самом оптимальном раскладе потребуются десятилетия на то, чтобы природа восстановилась после катастрофы. Но в целом обозначенный вами срок в 58 лет считается среднеоптимальным для восстановления. В Хиросиме и Нагасаки люди были вынуждены жить на зараженной радиацией земле и заплатили за это букетом онкологических заболеваний и злокачественных мутаций в нескольких поколениях. При том, что бомбы, сброшенные на Японию в 1945 году были далеко не самыми мощными.
Что из флоры и фауны, выжившей, но испытавшей на себе воздействие радиации, будет наиболее опасно для человека?
Артур Швецов: В целом, опасно будет всё. Биологические ткани отлично аккумулируют радиоактивные элементы. И не важно, гриб это или злак: радиацией будет «запарафинено» абсолютно всё. Скорость поглощения радиоактивных элементов в случае растений зависит от почвы, типа растения, вида изотопа и т.д. Корневая система также играет роль: чем ближе к поверхности, тем выше заражение. Поэтому ягоды есть точно не стоит.
Что касается рыбы и животных, действительно, одни виды накапливают радиацию сильнее, другие слабее, но даже самый слабо зараженный радиацией живой организм употреблять человеку в пищу противопоказано. Миф, навеянный серией постапокалиптических произведений, мол, я сейчас съем стейк из радиоактивного кабана, запью водочкой, заем таблетками и так выведу гадость из организма, честно говоря, даже не хочется обсуждать.
Возможны ли устойчивые мутации живых организмов после радиоактивного заражения, способные к размножению? Например, двухголовые коровы и медведи?
Артур Швецов: Очень маловероятно. Наиболее правдоподобен вариант, что двухголовая корова сдохнет или не даст никакого потомства. В зоне отчуждения ЧАЭС сейчас куча животных с разнообразными отклонениями, но жизнеспособных двухголовых монстров среди них точно нет. Это фантастика и страшилки для детей.
Как скажется на репродуктивной системе людей радиоактивное заражение?
Артур Швецов: Да плохо скажется, тут и опытов проводить не надо. Над моряками с атомных подлодок еще во времена СССР мрачно шутили, что собственная торпеда у них будет смотреть на полшестого после трёх лет у боеголовок. Если же говорить серьезно, то человеческая структура ДНК способна накапливать огромное количество мутаций. Даже если зараженный радиацией носитель сумеет выжить, найти себе самку, способную к деторождению и провести с ней полноценный половой акт — потомство у них скорее всего будет не ахти какое.
Обязательно ли люди после апокалипсиса начнут жить по волчьим законам?
Артур Швецов: Поначалу и на протяжении жизни первого поколения выживших — скорее всего да. Обладатели доступа к жизненно важным ресурсам обязательно сформируют постапокалиптическую элиту и захотят диктовать условия всем остальным. Это элементарная психология, нейробиология и знание истории. В лучшем случае, общество опустится на уровень военного феодализма, в худшем — деградирует до первобытнообщинного строя.
Дмитрий Гавра: Отчасти соглашусь с коллегой. Действительно, на протяжении первого поколения выжившие скорее всего будут опираться на насилие и принцип «убивай или будь убитым», а общество начнёт функционировать по принципу уличных банд. Главарь будет обладать неограниченной властью над жизнью и смертью её членов. Однако насилие — инструмент ненадёжный и недолговечный. Сплотить коллектив он сможет лишь в краткосрочной перспективе. Члены группировок будут стареть, рожать детей, умирать. На их место придет более молодое поколение, и оно априори будет настроено на созидание. Ведь потребность в безопасности для себя и своей семьи — одна из ключевых для человека.
Жажда созидания обязательно приведет к созданию института жрецов (комиссаров-замполитов), который станет своеобразным противовесом институту вождей. Вполне вероятно, в некоторых сообществах, уставших от постоянного насилия, жрецы даже возьмут верх. Если, а вернее когда это произойдет, жизнь постепенно постепенно начнет обустраиваться и эволюционировать.
Логично, что военные и правительственные бункеры, а также опорные пункты полиции, как наиболее защищенные объекты, могут уцелеть, а их вооруженные и дисциплинированные обитатели — стать костяком новой нации. Наверное, они должны будут взять управление ситуацией в свои руки?
Дмитрий Гавра: Это в существенной мере зависит от срока изоляции таких групп и, соответственно, срока эволюции выживших на поверхности. Там в это время будет идти смертельная борьба за выживание в худших традициях теории Дарвина. В результате на вершину иерархии взойдут наиболее сильные, умные, хитрые лидеры, обладающие не только силой, но также харизмой и авторитетом. Но самое главное, они будут предельно мобилизованы. Далеко не факт, что то же самое можно будет сказать о потомках военных и чиновников, проведших десятки лет в тепличных условиях.
Однако возможны варианты. Можно предположить, что в среде военных также произойдет внутренний конфликт, вызванный ранее обсуждаемыми нами причинами. Такая интрига выведет на первое место новое поколение лидеров, точнее отвечающих запросам закрытого милитаризованного общества. И вот тогда один из таких вождей, в силу лучшей подготовки и технологической оснащенности своих людей, вполне может помериться силами и авторитетом с наиболее сильными представителями общества выживших. Всё-таки у них будет преимущество в виду не поврежденного генетического аппарата.
Но для этого, повторяю, в среде военных должен произойти внутренний конфликт, который мобилизует их на борьбу.
Возможен ли технологический прогресс после постапокалипсиса? Сколько времени должно уйти в мире Fallout на восстановление цивилизации? Или это вообще невозможно?
Артур Швецов: Если общество захочет выжить в условиях агрессивной внешней среды, оно обязано будет развиваться. Так что ответ тут будет такой: человечество либо умрёт, либо постепенно начнет прогрессировать. Для того, чтобы восстановить цивилизацию до докризисного уровня после катастрофы уровня той, что была показана в Fallout, потребуется несколько сотен лет.
Дмитрий Гавра: Абсолютно согласен.
Владимир Орлов: Я бы добавил, что следует быть готовым к тому, что даже в случае восстановления цивилизации, некоторые артефакты и открытия минувших эпох могут быть безвозвратно утеряны.
После подобной катастрофы род людской чему-нибудь научится? Или продолжит убивать друг друга и создавать смертоносные изобретения?
Эксперты (почти хором): Увы, такова природа человечества.
Источник
Всё очень плохо
Ответить с цитированием
Сообщение от KoJlo60k
